Заложник автобана
(Рассказ дальнобойщика)
Глава 1: Мокрая сова и крик души
Я, Сергей, с виду обычный мужик под 50, довольно коренастый — с лицом, исписанным ветрами дальних странствий, как пираты говорят. Два шрама над бровью украшают мою внешность, передавая ей суровый вид бывалого и опытного дальнобоя. И надо вам сказать, я испытал в своих рейсах много всяких передряг. Но, чтоб вы не подумали чего напрасно обо мне, шрамы эти — не бандитская романтика, а память о превратностях зимы, когда: то снег, то лёд, то каша на дороге. Я тогда, как это иногда бывает, сломался на трассе в самый неподходящий момент. Метель намела снегу на лёд, пока я с ремонтом возился, ну я и поскользнулся неудачно рядом с фурой, стукнулся лбом о её металлический борт.
Одежда моя — будто вторая кожа: тёплая толстовка, видавший виды жилет с кучей карманов и джинсы настоящего ковбоя. Это очень удобный и практичный «прикид». Много карманов позволяют держать при себе всё, что нужно, и руки свободны. За рулём Volvo FH16 уже 15 лет. От Мурманска до Лиссабона — знаю каждый поворот и каждую кафешку (Да простят мне это преувеличение слушатели и читатели на сайте;-)).
Расскажу вам один случай, произошедший пару лет назад. В дороге разное бывает, всего не предусмотришь, вот и в тот рейс случилось то, чего никак не ждал. Скучать мне тогда не пришлось, это точно!
Началось всё в маленькой кафешке на стоянке: кафе «У Франтишка», так оно называлось, недалеко от Праги. Я наслаждался запахами жаренного сала и ароматом разносортных кофе и неторопливо доедал свой ланч, поглядывая краем глаза, как снаружи барабанил по асфальту сильный ливень. Дождевые капли лупили по стеклу витрины, брызгами отскакивали в стороны, и ручейками наперегонки стекали вниз, а следом за ними бежали другие. В широких лужах отражался неоновый свет вывески и затянутое серыми тучами небо. Ещё немного посидеть — и ехать дальше: впереди долгая ночь в дороге до Реймса.
Тут дверь кафе распахивается и с порывом ветра, в проёме возникает тень. Худая, как тростинка, девчонка лет 25. Промокшая насквозь, в тонкой простенькой куртке, лицо скрывает мокрый капюшон. Она неуверенно постояла у входа, робко оглядывая посетителей кафе и вдруг направилась прямо ко мне.
Сбросила капюшон и, робко взглянув мне в лицо, просительно проговорила:
— «П-подбросите? До Парижа? Пожалуйста…» — её голос дрожит, переходя на хриплый шёпот. Это не просьба — а скорее скрываемый вопль отчаяния, будто она тонет, а я — последняя соломинка.
Смотрю на неё: лицо — восковое, под глазами тёмные круги, будто углём нарисованы. Глаза — серо-зелёные, большие, но усталые и полные какого-то испуга. Сама вся дрожит, губы синие, пальцы перебирают край плаща. Кроссовки перепачканы и с них стекают ручейки воды. Наркоманка? Беглянка? Кто их поймёт. Но этот взгляд… .
— «Садись. Обсохни», — приглашаю её сесть за столик. — «Кофе хочешь?»
Она кивает. За кофе в нескольких словах она рассказывает мне, куда ей надо ехать. Я не спрашиваю лишнего — расскажет сама, если хочет. В компании дорога кажется и легче и короче, подумал я тогда, неосторожно.
Потом мы вместе вышли из кафе и добежали до моей машины. Забравшись в кабину, девушка вся съеживается, стараясь то ли согреться, то ли спрятаться. Что-то с ней не так, но в дороге разберёмся.
Глава 2: Браслет и тени прошлого
Дождь стучит по лобовому стеклу, дворники скрипят, размазывая капли. Лена, так она себя назвала, молчит, уставившись в окно, где в темноте проносятся неуловимо придорожные деревья и кусты. Радио тихо передаёт последние известия — я выключаю. Только звук мотора и шелест колёс по мокрому асфальту автобана да шум проносящихся встречных машин нарушают тихий уют кабины. Вдруг девушка настораживается и впивается взглядом в зеркало заднего вида.
— «Едем быстрее, прошу вас!» — она вся напрягается и начинает беспокойно ёрзать в кресле. Кажется, ею овладеет паника: пальцы впиваются в сидение, а глаза наполняются страхом. Я не понимаю, что произошло, и тоже смотрю в своё зеркало заднего вида. Что могло так испугать её?
В полсотне метров позади видны фары легкового автомобиля. Он не обгоняет и не отстаёт: держит дистанцию.
— «Что с тобой» — спрашиваю свою пассажирку.
Трасса — не место для истерик! Но её страх — неподдельный, настоящий, как этот бесконечный дождь. Она показывает мне из под рукава свою руку — на запястье браслет, не украшение, а что-то медицинское, с маленьким мигающим огоньком.
— «Что это?» — спрашиваю, стараясь держаться спокойно. Годы за рулём научили: главное — это спокойствие и крепкие нервы!
Она сбивчиво пытается объяснить, но её испуг мешает подбирать слова: — «Меня преследуют. Меня держали… в клинике под Брно. Моя тётя… Ирина… Она хочет дом в Ницце, деньги отца… Этот браслет — это их маяк! Они знают, где я, пока он на мне! Сканер ловит сигнал в радиусе 5 километров. Они близко, я это чувствую!»
Браслет? Точно в шпионском фильме.. Смотрю на её запястье: пластиковый ремешок, туго затянутый, с маленьким металлическим модулем. На модуле мигает маленькая лампочка. Половина её слов похожа на бред, половина — как какой-то детективный триллер. Но её вид — измученный и беспокойный — говорит, что ей грозит опасность.
— «Успокойся! Всё будет нормально», — говорю, вдавливая глубже педаль газа. Volvo рычит, как зверь, разбуженный посреди ночи. Беспокойство начинает передаваться и мне: она не врёт. Видно, ей на самом деле страшно.
Глава 3: Погоня и ангар свободы (Лесная дорога)
Скоро уже начнёт светать. Чёрный Opel, приземистый, как хищник, преследует нас, выжидая момент для атаки. Дождь хлещет, трасса блестит, отражая свет фар и суровое небо. Напряжение всё возрастает.
— «Ты думаешь, это они?» — спрашиваю я, скорее машинально. Просто стараюсь сосредоточиться и сообразить, что можно предпринять в такой ситуации, прокручиваю в уме варианты возможного развития событий.
Она оборачивается ко мне — взгляд точно у загнанного в ловушку зверька: «Они! У них в машине сканер! Они видят браслет и следуют за сигналом!»
Я крепче сжимаю руль. На автобане нам не оторваться. Фура тяжёлая, 90 км/ч — её предел. Opel легко догонит, если захочет. Дождь лупит по кабине, видимость — метров 50. Мы продолжаем ехать прямо ещё несколько минут. Но тут, преследовавший нас автомобиль вдруг начинает отставать и вскоре совсем пропадает из виду.
Впереди заблестел указатель на съезд. Поворот на старую дорогу, ведущую в сторону от автобана. Решение приходит мгновенно.
— «Держись!» — рычу я стиснув зубы и, не сбавляя скорости, сворачиваю в этот съезд, выворачивая руль насколько можно и едва вписываясь в поворот. Фура кренится, прицеп скользит по мокрому асфальту, визжат шины. Лена вскрикивает, вцепившись в ручку двери. Мы благополучно съезжаем с трассы на узкую лесную дорогу — гравий хрустит под колёсами, ветки хлещут по прицепу и кабине.
Я сбрасываю скорость — преследователей наших не видать. Думаю, они не ожидали нашего манёвра, и могли потерять нас в темноте на некоторое время. Дорога петляет, кабина прыгает на ухабах и поворотах, но быстро уже ехать нельзя. Сердце продолжает бешено стучать, потеют ладони, но на некоторое время мы в безопасности. Лесная дорога — это и шанс, и ловушка. Если они нас обнаружат, деваться уже будет некуда. Надо срочно избавляться от браслета.
Впереди замаячил старый кирпичный амбар, ворота ржавые, полуоткрытые — брошенный видимо. Загоняю фуру внутрь двора и заглушаю двигатель. По крайней мере с дороги нас будет не видно, только сигнал от браслета может нас выдать.
В темноте уже забрезжил рассвет, пахнет плесенью и старым маслом. Лена, едва живая от переживаний, ждёт, что будет дальше.
— «Браслет надо снять. Или сломать», — говорю, роясь в своих инструментах. — «Придётся очень сильно потерпеть».
Я выбираю острые кусачки и направляюсь к ней.
Она напряжена, глаза блестят в полумраке: «Снимайте, я потерплю!».
Браслет тугой, ремешок не даётся с первого раза и больно впивается в кожу. Модуль браслета истошно пищит и мигает. Наконец удаётся немного подрезать ремень и дальше уже резать легче. Запястье девушки посинело от сдавленного положения, и рука начинает неметь. Я осторожно продолжаю резать, стараясь не задеть случайно кожу и не поцарапать. Лена шипит, вцепившись в мою руку.
— «Терпи, ещё немного», — успокаиваю я, хотя сам весь в напряжении. Я не хирург и уж совсем не ювелир, чёрт возьми! Я вожу тяжёлый грузовик, а не вышиваю по бисеру!
Постепенно ремешок срезается и его хищные тиски отпускают руку бедной девушки. Я бросаю его на пол, разбиваю каблуком. Хруст модуля прекращает писк и тревожное мигание браслета. Лена всхлипывает, сжимает освобождённое запястье и потирает его осторожно рукой, и слёзы текут по щекам — от обиды и от облегчения одновременно.
— «Ну вот. Теперь ты свободна», — говорю, но не могу скрыть недовольство, что добровольно впутался в такую передрягу. Дело ещё не закончено и кто знает, что будет дальше. А у меня груз в машине и его надо доставить целым и в срок. Мы, возможно, выиграли раунд, но бой всё ещё не окончен.
Глава 4: Париж — начало пути (Утро, Париж)
Попетляв ещё с полчасика по той дороге, мы выбрались опять на трассу. До Парижа оставалось всего ничего. Остаток пути девушка сидела молча, уйдя в свои мысли. Ей ещё многое предстояло сделать, чтобы восстановить своё доброе имя и вернуться к нормальной жизни.
Я высадил её недалеко от станции метро.
— «Спасибо, Сергей. Без вас я бы пропала совсем», — её голос выдавал печаль от расставания и тревогу о будущем. Прощаясь, она сжала мне пальцы руки — не руку, совсем по-девичьи, будто не решалась переступить невидимую грань. Но я почувствовал её неподдельную и искреннюю благодарность, передавшуюся мне с теплом прикосновения её руки.
— «Удачи вам, Лена. Деритесь и не сдавайтесь!», — ответил я, сам невольно сожалея, что вот приходится уже и расставаться. Её битва не моя, но чёрт возьми, я рад, что помог ей добраться до старта.
Она кивнула, спрятала глаза, и направилась ко входу в метро, постепенно затерявшись между торопящимися по своим делам людьми. А мне пора было ехать дальше по своему маршруту.
Через три дня на мой старый кнопочный телефон — верный спутник в рейсах — приходит SMS: «Здравствуйте, Сергей, это Лена. Документы у адвоката. Клинику проверяют, тётя в бегах. Это не конец, но я снова свободна. Спасибо за помощь! Мой дом в Ницце — ваш!»
Читаю, хмыкаю. Достаю из кармана евромонету — блестящую, как талисман. Кладу на торпедо. Ещё один рейс, ещё одна история. Приятно, чёрт возьми, быть не просто водилой, а тем, кто дал кому-то шанс.